Как должны проводиться реформы?

Чем отличается нынешний Кабмин от прежнего, «женского» варианта – так это небольшим количеством информационных «утечек». Куча политологов, привыкших кормиться при помощи рассуждений на тему «когда кого уволят», уверенно тыкают пальцем в небо, не попадая по «нотам». Помните, сколько рассуждали о том, что вот-вот уволят Николая Яновича? Начинали заново расставлять «фигуры» на правительственной «доске»: этот останется, тот займет его место, а министерство N вообще возглавит «левый чудак». Годы идут, а Янович по-прежнему рулит. Очередная порция «увольняшек» от не владеющих ситуацией «аналитегов» выплеснулась пару недель назад.

Они опять пророчат серию перестановок в Кабмине. Прогнозы делаются по аналогии: Федорович того покритиковал, этому погрозил молотком, тому пообещал зажать кое-что в дверном проеме. Следовательно, скоро начнется! Вспоминают и об участии главы государства в заседании Кабмина. Дескать, есть такая примета – если приходит президент на совещалово, значит, жди полета «голов». Подобные случаи действительно были. Вспомним, как «улетел» Виктор Тихонов с должности вице-премьера по ЖКХ. Плюс первый замминистра. Остается лишь включить фантазию и нарисовать потрясающую политологическую картину в стиле абстрактного онанизма: будет проведена очередная реорганизация правительства. Налоговую, таможню и Министерство финансов объединят в одно ведомство, которое возглавит новый вице-премьер. Говорят, что это будет Хорошковский. А Дмитрия Табачника уволят, поскольку давно уже хотят. На моей памяти Дмитрия Владимировича отправляли в отставку практически с момента его назначения. Как и Николая Яновича. Знаете, чего не хватает этим прогнозам? Понимания логики действий государственной машины. И, конечно же, особенностей текущего политического момента. Давайте разбираться.

Кирпич, как совершенно справедливо говорил Воланд, ни с того ни с сего не падает. Поэтому необходимо анализировать ситуацию в контексте. Есть одна важная особенность, которую почему-то не учитывают, зацикливаясь на внешней стороне процесса. Дело в том, что перестановки в составе Кабмина больше не влияют на политическую составляющую процесса. Ведь раньше как было? Отставка превращалась в шоу, которое обсасывали со всех сторон. Она служила демонстрацией решительности главы исполнительной власти. Помогала «сбросить пар». Особенно в этом деле поднаторел Леонид Данилович. Какие люди при нем «всплывали» на должности премьера: Евгений Марчук, Павел Лазаренко… Да и Юлия Владимировна, попив с Данилычем чайку, получила нехилую должность – «энергетического» вице-премьера.

Теперь ситуация изменилась. Как свидетельствуют результаты социологических исследований, людей абсолютно не волнует, кто и куда будет назначен в Кабмин. Более того, отставка правительства в полном составе никак не повлияет на оценку результатов его деятельности. А все почему? Да потому. что Кабинет министров не воспринимается больше как политический орган власти, который ведет самостоятельную «линию». Это при премьере Тимошенко возник дуализм власти: президент называет ее «сучкой», а она в ответ обзывает его предателем. За последнее время Кабмину удалось преодолеть данный дуализм.

Теперь даже в Администрации президента понимают: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Парадокс «вертикали власти» заключается в том, что ликвидация какой-либо кабминовской фигуры не добавляет позитива. Поэтому просто так «сбить» кого-то с должности уже смысла нет. И здесь мы подходим к следующему принципиальному моменту: критерий эффективности деятельности правительства. В качестве базового параметра берутся реформы. Фактически возникла потребность скорректировать реформаторскую политику исполнительной власти. И именно данный фактор является определяющим критерием, влияющим, в том числе, и на кадровую политику.

Замеры общественного мнения показали, что подсознательно украинское общество понимает неизбежность проведения экономических и социальных реформ (51% опрошенных согласны с утверждением, что без них нельзя достичь европейских социальных стандартов). Это очень высокий показатель готовности. Более того, свыше 30% респондентов готовы терпеть краткосрочное снижение уровня жизни из-за реформ. И терпеть на протяжении трех-четырех лет, поскольку понимают, что быстрые результаты невозможны. Однако сублимирование реформаторской проблематики в практическую плоскость вызывает мощный негатив.

Во-первых, их (реформ) слишком много. Пенсионная, жилищно-коммунальная, медицинская, земельная, административная, дерегуляция. Даже эксперты с первого раза все их не в состоянии перечислить. Что уже говорить об обывателях, которые после «эксперимента» с Налоговым кодексом и «пенсионкой» ждут от правительства очередное «западло».

Во-вторых, предлагаемое «реформаторское меню» не соответствует ожиданиям общества. Вместо тренда «создание рабочих мест» – закрытие малых и средних предприятий в связи с «драконовским налоговым кодексом». Вместо «повышения зарплат и пенсий» – повышение пенсионного возраста и страх перед «предпенсионной безработицей». Вместо быстрых и понятных действий – разворачивание все новых и новых «пугающих» инициатив центральной власти.

В-третьих, нет системного информационного сопровождения реформ. Поэтому суть подобных действий правительства интуитивно воспринимается в контексте пенсионной реформы: «не важно, что они делают – все равно все будет плохо». На подобные негативные ожидания накладываются и наиболее распространенные опасения общества. В первую очередь, страх перед резким ухудшением материального положения, экономическим кризисом, возможным дефолтом и непредсказуемостью ситуации в стране.

В-четвертых, отсутствуют позитивные результаты реформ. Хотя бы минимальные. Общество подсознательно готово терпеть, а на осознанном уровне хочет определенности и быстрых свидетельств успешности проводимого курса. Однако видит лишь очень быстрые негативные последствия. Причем даже не от реформ, а от непродуманных действий власти: «биометрические паспорта», «обмен валют по паспорту», «ликвидация льгот». И главный источник негатива в отношении реформ – рост цен.

Теперь проанализируем, в чем может быть суть коррекции курса. Кадровые изменения – это вторичное обрамление процесса, не играющее определяющей роли. Дело в другом: базовая схема не работает. Ведь как было до последнего времени? Есть Комитет экономических реформ при президенте, который возглавляет уважаемая Ирина Акимова. Они что-то там придумывают. Причем без участия правительства. Типа мы самые умные и сейчас вам расскажем, что и как нужно делать. С помощью выдающихся западных икспердов. С одной стороны, подобная модель имеет свои преимущества. Во всяком случае, над разработчиками не довлеют стереотипы аппаратной работы, они свободны при выборе концепции. А с другой – есть свои недостатки. Основной из них: уход в виртуальность. Так, в частности, было с медицинской реформой. Работали они, значит, работали, придумали семейных докторов и госпитальные округа, а потом поняли – получается, в общем-то, «кака». И как только поняли, так сразу все скинули на правительство. Дескать, теперь ваша очередь ипать себе мозги. В результате пострадал министр здравоохранения. Произошла замена. Новый глава медицинского ведомства понимает: если реализовать все в том виде, в каком оно «всовывается», то можно, мягко говоря, нарушить причинно-следственную связь. Короче, все посыплется. А на него наезжают: где реформа? На робкие возражения типа – давайте несколько все скорректируем, чтобы не было мучительно больно, следует четкий и однозначный сигнал. Или же земельная реформа. Да, формирование рынка земли – это прекрасная цель. Даже с учетом того, что воруют, можно получить мощный инвестиционный ресурс, который будет направлен в село.

Однако почему-то из поля зрения выпал главный субъект реформы – крестьянин. Что он получит в конечном итоге? Допустим, кусман земли. Ну продаст он его. Или заложит в банк. Получит денег. Дальше что? Купит внукам подарки, а на остаток побухает. Никто же не хочет понимать простую истину – приватизация земли – лишь один из инструментов улучшения положения дел на селе. Проблема ведь интегральная. Надо еще подумать над тем, чтобы обеспечить крестьян медицинским обслуживанием, чистой водой, построить, млять, дороги, объекты социальной инфраструктуры, обеспечить детям школьные автобусы, поставить сельскохозяйственную технику. Это все называется «проектный менеджмент».

В конце концов, есть понимание того, что, прежде всего, надо менять что-то в «консерватории». То есть в Комитете реформ. Вот на это никто из «аналитегов» вообще внимания не обращает. Потому что ребята не понимают, как все работает. В результате на первое место выходят слухи об увольнениях, а не суть процесса. Между тем будет предпринята попытка усовершенствовать алгоритм проведения реформ. Он будет выглядеть приблизительно так.

Первое: последовательность. Реформы (их этапы) обязательно будут разведены во времени. Ни один из значимых шагов по их реализации не станет пересекаться с другим. Медицина не «смешивается» с ЖКХ, земельная реформа – с импортозамещением и так далее.

Второе: декодификация. Отказ от практики проведения реформ по методу принятия одного глобального документа (кодекс). Вместо этого вводится принцип этапности, которому наиболее соответствует технология «пакета реформаторских законопроектов» («пакет по медицине», «пакет по ЖКХ»).

Третье: этапность. Вводится отчетность по каждому этапу. Задачи этапа формулируются таким образом, что должны быть конкретные результаты.

Четвертое: коррекция целеполагания. Тема «реформирование ради наполнения бюджета» уходит в прошлое. Это ложная мотивация реформаторского процесса.

Пятое: информационное сопровождение. При информационном сопровождении реформ должны использоваться одни и те же базовые (универсальные) параметры:

1. Создание новых рабочих мест;
2. Повышение уровня жизни;
3. Социальная защита;
4. Сдерживание неконтролируемого роста цен (тарифов);
5. Борьба с коррупцией.

Вот на базе данного процесса, меняющего исходный код реформ, и появились слухи о перестановках в правительстве. Они, конечно же, будут. Но это вторично.